Декабрьский вечер. Тишина.
Как будто замер этот мир.
Лишь он, воспрянув ото сна
Идет, ведомый пеньем лир.
Он любит лишь ее одну,
Она ж печальна, холодна.
В любовь не верит и в судьбу,
Ее сестра – в ночи луна.
Он шел по парку вслед за ней.
Она ж, его не замечая,
Свернув с аллеи тополей
Ушла…Чего-то ожидая,
Пошел за ней и видит вдруг:
Поляна, залитая светом.
В небе кровавый луны круг…
Она ведет с луной беседу:
«Возьми мою печаль и душу,
Мне надоело боль таить.
Его люблю и ненавижу.
Я не могу так больше жить!»
Клинок блеснул в сиянье звездном,
И стон, последний стон души.
Спасти хотел, но было поздно…
А были б счастливы они.
Как будто замер этот мир.
Лишь он, воспрянув ото сна
Идет, ведомый пеньем лир.
Он любит лишь ее одну,
Она ж печальна, холодна.
В любовь не верит и в судьбу,
Ее сестра – в ночи луна.
Он шел по парку вслед за ней.
Она ж, его не замечая,
Свернув с аллеи тополей
Ушла…Чего-то ожидая,
Пошел за ней и видит вдруг:
Поляна, залитая светом.
В небе кровавый луны круг…
Она ведет с луной беседу:
«Возьми мою печаль и душу,
Мне надоело боль таить.
Его люблю и ненавижу.
Я не могу так больше жить!»
Клинок блеснул в сиянье звездном,
И стон, последний стон души.
Спасти хотел, но было поздно…
А были б счастливы они.